Однажды в городе большом, поднявшемся из синих гор,

Из полумрака серых стен возникла голубая тень.

Её рождение из nihil в вспышках мыслей никто и не заметил,

Огнями яркими залиты глаза, а тень сказать пред ними не могла.

И не могла сказать она, зачем в этот мир огней пришла одна,

Её удел, казалось ей, – жить в тени других, себя не знающих самих.

Одно лишь тень хотела донести,

Одну лишь вещь в себе хранила,

Обратно не смогла бы унести,

И тем одним она была гонима.

В смешении плотных фигур и голосов, различных звуков и цветов

Терялась тень полутонами – и плавно скользила как между слоями.

Огни на улицах сияли, и тень как мотылька к своему сиянью звали,

Но та не смела прикоснуться – лишь голубой след за ней тянулся.

И тень, ища кого-то по нутру, плыла по плитке, камню и стеклу

То исчезала словно выдох, то – вдох! – и возникала из ниоткуда вновь.

Нашла того. Окликнула кого-то тень,

Но крик остался, словно был безмолвный.

Мало времени, ночь кратка, и долог день.

Кому отдать свой дар? Кто примет оный?

Вот незнакомца догнала, плеча коснулась, за руку взяла

И на ладони начертала знак, но затянуло тень во мрак.

Из мрака выпорхнула тень, и, отыскав меж поблёкших людей

Силуэт знакомый, к нему примкнула, будто им была ведома.

Прижалась тень к фигуре тёплой, на ухо прошептала тонко,

Увы, но тот не обернулся, лишь глубже силуэт в себе замкнулся.

И шёпот тени, ветром став, ушёл на крыши выше уличных огней,

Рассыпавшись на тысячи невидимых искр, что зажгут сердца людей.

А тени ореол начал бледнеть, тускнеть и растворяться,

Погасли с рассветом огни – и стали тенью прошлого все мысли.

За новым днём новая ночь. Ничто не будет повторяться.

Уходят дни, за ними ночи – кому путь lumen, а кому tenebris.

И в городе, где не нашлось ответа, с подступом розоперстого рассвета,

Исчезла голубая тень вновь в nihil – и навсегда – никто и не заметил.